За стеклом [Коламбия-роуд] - Мет Уаймен

— Чур, когда она придет, — услышала я, — каждый сам за себя.

— Ты хочешь покинуть меня в самый ответственный момент?

— Слим, тебе не нужна моральная поддержка, чтобы просто извиниться.

— Предположим, Циско захочет поговорить начистоту, — сказал Слим. — По крайней мере, пока ты в комнате, она не станет давить на меня бредом вроде взаимных обязательств.

— Вы знакомы-то всего ничего, — напомнил ему Павлов, подобно Слиму зайдя за спинку дивана. — Ты ведь не из тех, кто считает, будто пара недель, проведенных вместе, — большой срок?

— Павлов, я не меньше ее самой хочу, чтобы у нас все получилось. Но кому придет в голову спешить с разговорами про любовь до гроба?

— Почему бы и нет?

— Такие разговорчики, — заявил Слим, — это серьезный скачок в отношениях.

— Обсуждение взаимных обязательств?

— Именно.

Мой брат дал Слиму секунду поработать над ошибками, после чего сдался и взглянул на часы.

— Циско может вернуться в любой момент, — сказал он. — Когда она войдет в эту дверь, лучше быть готовым к встрече.

Слим согласился и принялся прохлопывать карманы камуфляжных брюк, где-то под коленями (я лишь строила догадки, поскольку обзор загораживало принадлежащее ему замаскированное под диван чудовище) мой бойфренд, похоже, наглел, что искал. Но даже и тогда он не вытащил искомое на всеобщее обозрение. Вместо этого глянул на единственную камеру, о присутствии которой они знали (прямо мне в глаза, так мне показалось), и выскользнул из виду.

— Я всегда говорил: готовься к худшему, и тогда все покажется не таким уж страшным.

— Обычная размолвка между влюбленными, — заметил Павлов, обращаясь, кажется, к собственным тапочкам. — Циско не собирается лишать тебя жизни.

В ответ из-за дивана высунулась рука, ухватила моего брата за локоть и решительно утащила его прочь из кадра. Если бы я смотрела через caminside, не догадываясь о существовании второго сайта, настало бы самое время отключиться и заняться чем-то менее скучным. Теперь же в моем распоряжении имелся целый арсенал веб-камер, и я могла выбрать угол получше, чтобы увидеть продолжение: чем они там занимаются? Обратный щелчок на камеру в эркере, и вот он, Слим: сидит, опершись о спинку дивана, с наспех свернутым косяком в пальцах. Он уже успел курнуть и внимательно разглядывал его между двумя затяжками.

— Береги ковер, — посоветовал он, передавая самокрутку Павлову. — Стоит Картье наткнуться на прожженную дыру, и он сразу поймет, чем мы тут занимались.

Я потянулась к мышке, думая, как они ошибаются, и залезла прямо под диван. Обзор оставлял желать лучшего: всего лишь полоска света, определявшая расстояние между двумя мужскими задами. Фактически полностью видна была лишь пепельница посредине. Опять-таки, меня обеспокоил не столько открывшийся вид, сколько комментарии пользователей, ползущие в окошке чата. Того самого, что возник под картинкой, стоило мне оказаться под диваном.

ВАКХ: Только взгляните на эти комья под диваном!

ТРОГЛОДИТ: Ну и грязища! Нет ничего хуже скопления домашней пыли.

ЗАБИНТОВАННЫЙ: Эй, люди! Вам не нравится пыль? Отправляйтесь куда-нибудь повыше.

ВАКХ: Повыше? А ты видал паутину в камере за лампочкой?

Это было даже гаже, чем высказывания повернутых на ступнях фетишистов; похоже, привлеченная этим сайтом аудитория могла обрести голос только на уровне половиц. Я уже собиралась с духом, чтобы представиться с помощью клавиатуры и взять на себя ответственность за светлые волоски, темнеющие ближе к корням, о которых как раз зашла речь в чате, когда брат опередил меня буквально на миг:

— Не помешает устроить здесь генеральную уборку, — услышала я его голос.

— Да брось ты. Потерпит еще с месяц.

Рука, взъерошившая ворс на ковре, опустилась вниз.

— Пощупай, Слим. Тут полно крошек от бисквита и прочей грязи.

— Неужто твой бзик на чистоте — какая-то гормональная примочка? Совсем как у сестры: сплошные страсти на пустом месте. Имей в виду, она девчонка, ей это позволено.

Павлов нащупал комок пыли и бросил его в соседа.

— Я говорю о достойном существовании человека, — заявил он. — Одному богу ведомо, что творится под этим диваном.

Потянувшись к бокалу, я благословила им экран и обнаружила, что уже успела осушить его.

33

Бармен обслужил меня мигом. Он как раз разгружал аппарат для мытья стаканов, когда я оставила свой пост у компьютера и приблизилась к стойке. Наверное, павшая на беднягу тень, похожая на Джека-Потрошителя, убедила его, что стаканы могут подождать. Меня преследовали адовы муки: я знала, что натворила, и инстинкт советовал мне стереть это из памяти, основательно напившись. Пока бармен обслуживал меня, я наблюдала взлет воздушного пузыря за стеклом и думала, не посоветовать ли ему открыть вентиль пошире и нацедить кружку-другую.

— Ты встречаешься с кем-нибудь? — спросила я.

Бармен с бокалом придвинулся ближе, но дистанцию все же держал. Не знаю, кого из нас больше удивил этот внезапный вопрос. Он просто сорвался с моих губ. Импульсивная нужда перемолвиться с кем-то хоть словечком. Хорошо еще, что бармен был красавчик, хоть и держался как-то по-мальчишески настороже.

— Не пугайся, — успокоила его я. — Не собираюсь бросаться к тебе в объятия. Пока что меня больше интересует содержимое твоей головы.

Немного расслабившись, бармен тщательно вытер стойку тряпочкой и поставил передо мною заказ.

— Встречаюсь, — подтвердил он, застенчиво улыбаясь.

— Хорошо, — одобрила я, чувствуя себя идиоткой. — Я тоже.

— Прекрасно, — улыбка стала совсем беззаботной. Он оперся на локти. — У нас много общего.

Я глядела вдоль стойки, подавляя в себе искушение спросить, не желает ли он развлечься в любом случае.

— Просто хотела поинтересоваться: знает ли тебя твоя вторая половина как облупленного или что-то ты держишь от нее в тайне?

Обернувшись, я увидела, что он взвешивает мой вопрос, а вовсе не меня. Какая досада. Для разнообразия мне сейчас не повредило бы чужое внимание.

— Отвечу так: ты уже третья на этой неделе задаешь мне подобный вопрос.

— Шутишь!

— Это же интернет-кафе, — пожал плечами бармен. — Романы, которые завязываются у монитора, как правило, основаны на взаимных выдумках. Люди приходят сюда, чтобы анонимно пофлиртовать в чате или завести бурный роман в эпистолярном жанре с прекрасным незнакомцем, но всегда есть опасность, что кто-то без памяти влюбится в собственные фантазии.

— То есть?

— Сетевые выдумки — палка о двух концах. Но об этом легко забыть, если кончики пальцев уже унесли тебя прочь. — Приподняв подбородок, он глянул мне за плечо. — В результате выясняется, что прекрасный принц, этот плейбой их мечты, — на самом деле не более чем хлещущий пиво водитель грузовика, и девицы устраивают истерику прямо в баре.

— Типичный обман, — пробормотала я. — Вот чертовы мужчины.

— О, женщины точно так же обожают скрывать правду, — поправил меня бармен. — Но они не вводят партнеров в заблуждение намеренно, как это делают мужики. Скорее, они прикрывают заплатками то, что считают дефектами собственной внешности или характера. Вчера там, где ты стоишь, сидел один парень, который долгие месяцы вел электронную переписку с «мисс Детройт-1997». В конце концов она открыла ему свою маленькую тайну, и от потрясения он потерял дар речи.

— Какую, интересно? Красавица уже замужем?

— Она не выиграла конкурс.

— И это нельзя простить? Тем более что они уже наладили тесную связь.

— Кроме того, она оказалась хлещущим пиво водителем грузовика.

— Ого, — сказала я и посовещалась со своей выпивкой. — Но она хоть была женщиной?

— Хватило и грузовика.

— Полагаю, это действительно серьезно, — согласилась я, поразмыслив. — Но потом он, должно быть, от души посмеялся?

— В конце концов я вызвал ему такси, — без всякого выражения сказал бармен. — Парень был не в том состоянии, чтобы сесть за руль колымаги.

— Что, этот парень и сам водит грузовики?

— Не знаю. По крайней мере, не в Сети. Прежде чем его возлюбленная сообщила свое потрясающее известие, он был для нее всем, что та хотела услышать.

Я изучала лицо бармена, глядя поверх бокала. История была слишком хороша, чтобы оказаться правдивой, но и сам он был таким же. Помочь расстроенному парню добраться до дому было так мило с его стороны — на этот добросердечный жест был бы способен и Слим. Тот много чего делал, не подумав.

— Меня зовут Циско, — сказала я наконец. — Лучше не спрашивай, почему.

— Максимилиан, — любезно кивнул в ответ бармен. — Та же история.

Я забралась на табурет, поймала его взгляд, и улыбка бармена вернулась на прежнее место.